Основной предмет изучения гуманитарных наук- общество, точнее человеческое общество в различных ипостасях. Это, как любил говорить Абулгазы Бахадур-хан, «всякому яснее луны и светлее солнца». Историко-этнологическая наука в большей мере занимается изучением общества в историческом развитии, рассматривая каждое конкретное общество как самостоятельную единицу Всемирной истории. Именно такой подход является в наше время наиболее оправданным. Время, когда историки увлекались глобальными конструкциями и закономерностями истории развития человечества, уходит в прошлое. Всемирная история на всех этапах развития представляла собой историю отдельных обществ. В целом, несмотря на заверения в объективности, все глобалисты в той или иной мере разрабатывали Всемирную историю, исходя из модели конкретной истории какого-либо региона. В последние столетия стержнем мировой истории выступала история Запада, в средневековый период — история Востока. В Великой степи наиболее яркий пример: древние тюрки рассматривали мировую историю, ставя в основу мифо- генеалогическую происторию тюркского общества. «Когда было сотворено вверху голубое небо, а внизу — бурая земля, между ними обоими были сотворены сыны человеческие. Над сынами человеческими воссели на царство предки мои Бумын-каган и Естеми-каган. Сев на царство, они охраняли государство и установили законы тюркского народа», -возвещает древнетюркская эпитафия, созданная в честь вели- 189 кого полководца Кюлътегина. Эта легенда не только провозглашает начало новой эры в истории человечества, но также заявляет о своем праве на свершение Всемирной истории. В принципе, такое отношение к истории является закономерным в той исторической ситуации. В степных просторах Евразии сформировалась одна из крупнейших империй кочевников, которая претендовала на господство над большей частью ойкумены. В каждом случае за концепцией Всемирной истории можно увидеть определенную имперскую идеологию. В период доминирования в евразийском пространстве степных i (ародов /см. предыдущие главы/, безусловно, стержневая роль н прогрессе человечества принадлежала им, они делали историю. В новое время Всемирную историю творили европейцы и европейские ученые, которые интерпретировали ее на основе своего видения Мировой истории, в соответствии с идеологией европоцентризма, за которой обычно стоят более мощные духовные факторы как христианство или материализм в марксистском или ином виде, протестантский дух и т.д. В таких обстоятельствах вход во Всемирную историю другим народам становится проблематичным и тяжелым. Это касается как молодых этнополитических образований, так и старых очагов человеческой цивилизации, поскольку европейцы впервые ознакомились с другими частями света не так давно /обратите внимание на понятия: Старый Свет и Новый Свет/. В результате, в исторической европеизированной историографии стали привычными понятия «открытие Африки» или «открытие Америки». Так, в русской историографии Сибирь была «открыта» только в конце XVI в., когда Ермак со своими головорезами при поддержке купцов Строгановых перешел в восточном направлении Уральский хребет. Тем самым для европеизированной истории был открыт древнейший очаг человеческой культуры. История всегда полна курьезов. Тысячу лет назад вышедшие из Дальнего Востока и Южной Сибири кочевые племена тюрков и монголов также «открывали» Европу. Не так давно я стал свидетелем празднования 100-летия 190 села Ботакара/в современном Бухар-жырауском районе Карагандинской области/. В1901 году крестьяне-переселенцы из Таврической губернии обосновались на берегу р. Нура и дали начало поселку Санниково. Места эти были плодородны (берега р.Нура) густонаселенные различными родами каржасов, куандыков и каракесеков, которые в скором времени были вытеснены из берегов Нуры в пустынные районы. Среди этих казахов существовали прекрасные исторические предания, объясняющие происхождение названия Ботакара /и Шешен-кара/. Эти сопки стоят рядом. Народная память связывает эти названия с именам предводителя казахского ополчения в середине XVII века Нарбота-батыр и именем девушки-калмычки — Цэцэн. В1650 году здесь состоялось сражение между казахами и калмыками, где трагически погибли Нарбота и Цэцэн. К сожалению, память людская так коротка, а российское влияние было настолько ощутимым, что вместо того, чтобы праздновать 350-летие Ботакары, местное население во главе с акимом празднуют 100-летие «открытие Ботакары» таврическими крестьянами. В этой связи хочется привести слова великого историка Марка Ферро, что «история остается одинаково миссионерской: наукообразие и методология служат не больше, чем «фиговым листком идеологии». Обычно в марксистской литературе общество рассматривается как система производственных отношений. Эти отношения исходят из определенных форм социально-экономических укладов, определяющих природу и характер общества и формирующих его структуру. В этом ключе строились принятые в марксизме понятия о социально-экономических формациях, используемых как основной инструмент в изучении прошлого человечества. Таким образом, в данном контексте именно социально-экономический строй определяет все прочие существующие в нем общественные отношения, определяет его исторический тип, т.е. 191 i финадлежность к той или иной общественно-экономической формации»*. Изучение социально-экономического строя в общественных науках рассматривался как ключ для анализа закономерностей развития общества как и в прошлом, так и в 11астоящем. Общественно-экономическая формация рассматривалась как определенная стадия всемирно-исторического раз-пития — в широком смысле, и в более узком — как определенный тип общества. Социально-экономическая система в последней ипостаси нас интересует больше, поскольку конкретный объект нашего исследования — кочевое общество казахов. 11,елью нашей работы является не определение его базовых t ICTOKOB и реконструкция структурно-функциональных характеристик в указанном промежутке времени /XV-IX вв./. В этой связи необходимо решить несколько сложнейших чадач. Во-первых, кочевое общество /хотя оно не совсем коче-пое/ не укладывается в параметры известных социально-эко-11 омических формаций, во-вторых, социально-экономические условия, хотя и являются базовыми, но не определяют полностью конфигурацию кочевого общества. Кочевое общество в экономическом плане многоукладно. Это, в первую очередь, относится к периодам древности и средневековья, отчасти и кочевникам нового времени. Во-первых, с самых древнейших времен кочевые племена Великой степи стремились к теснейшим контактам с миром оседлых цивили-чаций. Политические кризисы или же иные изменения в осед- * Советская историческая наука, построенная на догмах марксизма-ленинизма, постоянно наталкивалась наряд внутренних противоречий. Так, « данной цитате, принадлежащей Ю.И. Семенову, само ключевое слово. -С. «социальный» фактически лишено конкретной смысловой нагрузки. В одном месте он говорит о том, что социально-экономические отношения определяют контуры социального организма, в другом месте социально-экономический строй является базисом и определяет существующие общественные отношения. См. Семенов Ю.И. Ленинская категория «общественно-экономический уклад» и некоторые проблемы истории первобытного общества//Ленинизм и проблемы этнографии. -Л., 1987. — С.97/. 192 лых регионах всегда становились причинами скорых реакций кочевых народов, вызывали нередко стремительные вторжения и миграции их. Во-вторых, в структуре кочевого общества всегда существовали элементы оседлости. Например, часть насе- ления постоянно была связана земледельческими занятиями. Небольшие группы степняков принимали активное участие в торговле, как во внутренней, так и международной. В-третьих, значительная часть кочевников имела во все времена строго определенную территорию зимних стоянок и пастбищ. Такая многоукладность в производственных занятиях, а следовательно и в отношениях, также не укладывается в понятие «общественно-экономической формации». Спору нет, кочевое скотоводство является гланым в рассматриваемой системе, но носители этого хозяйственного типа образуют общество только в сочетании с указанными производственными формами деятельности, т.е. кочевое скотоводство желательно рассматривать как главный компонент системы. Известные нам по древнему и средневековому периодам степные общества появились как симбиоз кочевников с земледельческо-городскими регионами. Основным компонентом кочевых обществ служили маргинальные регионы на юге, юго-востоке, западе и т.д. Отношения, складывающиеся между указанными составляющими /кочевыми и оседлыми/, в результате дают систему, которую в отличие от предыдущих терминов /социально-экономическая формация, уклад и т.д./ лучше назвать этносоциальной структурой. Целостность системы определяется как доминированием в нем различных форм кочевого скотоводства, так и ее органическим симбиозом с оседлыми /городские, земледельческие/ составляющими. Данная конструкция «этносоциальная структура» не отрицает основную роль социально-экономических факторов в формировании и функционировании общества, но в то же время позволяет отражать многие нюансы, например, сложность составляющих общества. Вероятно, настало время рассматривать общество шире, учитывая как его социально-экономичес- 193 кую природу, так и духовные и иные качества. В таком случае общество составляет совокупность, т.е. интеграционное единство нескольких подсистем. Раскрытие внутренней структуры данного общества, т.е. системы, позволяет вычленить наиболее сильные подсистемы*. В то же время, понятие «этносоциальной структуры», введенное для анализа кочевого общества, не расходится с принципами материалистического понимания истории. К сожалению, в нашей историографии больше обращалось внимание на приоритет экономической составляющей**. Этносоциальный подход позволяет рассматривать кочевое общество как живой и действующий организм, а также как историческое явление. Его состояние в каждом временном отрезке есть результат предшествующих исторических обстоятельств. Следовательно, социальные законы не могут рассматриваться отдельно и независимо от законов исторических, являющихся основными и фундаментальными. Преимущество социальных законов состоит в том, что оно наиболее соответствует задаче упорядочить многообразие исторического опыта логической схемой, позволяет понять причинные условия последовательности различных общественных явлений и событий. В отличие от закона диалектики, этносоциальный закон связан с не- * Если сводить общество только к производственным отношениям, это значит изучать его с позиции определения отношения собственности. Собственность как социально-экономическое явление совпадает с производственными отношениями. В кочевом обществе отношения собственности нам видится в несколько ином виде /условный характер и особая специфика категории собственности, владения и т.д./. ** Принцип историзма, господствовавший в советской науке, исходил из однобокого понимания развития. В наиболее емкой форме такая методологическая установка определена в «Рецензии на книгу А.Богданова «Краткий курс экономической науки» В.И.Лениным: «Толькоматериалистическое понимание истории вносит свет в хаос и открывает возможность широкого, связанного и осмысленного воззрения на особый уклад общественного хозяйства, как фундамент особого уклада всей общественной жизни человека». 194 обходимостью умозрительно и гипотетично определять характеристики исторических конструкций, в том числе и общества. Трудность и благородство труда историка проявляется как раз в этой области, где требуется увидеть за внешней схемой глубинные процессы. Цель научной историографии заключается в том, что она должна работать над выявлением на примере конкретного общества, прежде всего, универсальных истори- ческих законов. Социально-экономическая структура общества историками определяется эмпирически, но это не означает, что общество само по себе может быть воспринята в виде цифр, определе- ний, дат и т.д. Безусловно, общество — это реальность, но чрезвычайно сложного характера. Некоторые стороны общественной системы, как определенно организованной совокупности людей, обнаруживаются невооруженным глазом. В том числе политический строй, государствеенные институты и, в целом, само государство. Хотя в данном случае есть о чем поспорить. Например, государство кочевников также сложно разглядеть за родовой структурой. Для того, чтобы обнаружить в конкретном обществе этнос, понять состояние этого этноса требуются уже более тонкие мыслительные конструкции и инструменты. В последнем случае такая реальность, как этнос не поддается классическому историческому анализу, требуется несколько иная схема. Вышесказанное в полной мере относится и к понятию государства. Государство — это, прежде всего, челове- ческий коллектив, т.е. общество, обладающее соответствующим сознанием и увлеченное идеей. Вероятно, этими причинами объясняется обращение исследователей к структурно- системному подходу, применение методов этносоциального анализа, обращение к терминам и понятиям из других наук /например, отождествление общества с «организмом» и т.д./. Одна из особенностей нашего исследования заключается в том, что мы схему этносоциальной структуры не накладываем на общество, а на конкретном материале пытаемся конструировать его в исторических реалиях. Поэтому наше исследование не ставит себе 195 целью поиск каких-то всеобщих законов развития казахского общества в XV-XIX вв. Главная задача заключается в определении и прослеживании хода событий в рассматриваемое время, нахождении некоторых правил игры на огромном степном субконтиненте. В первом томе есть попытка выявления универсальных закономерностей древней и средневековой истории Евразийских степей, взаимоотношения степняков с миром оседлых цивилизаций. Э.Дюркгейм отнес общество к категории своеобразной реальности. Для историка, как и для социолога, своеобразие заключается в отсутствии ощущения реального существования общества. Причем это не результат мистического и иррационального мышления. Потенциальные возможности историка ограничены многочисленными факторами. Только изучение общества как взаимодействие этносоциальных структур позволяет рассматривать его как реальность, систему. Поэтому, чтобы установить отдельные детали, дать общую характеристику обществу, требуется предварительное изучение различных подсистем и взаимодействия между ними. Основная цель структурно-системного подхода заключается в выявлении этносоциальных параметров общества и магистральных каналов, связывающих воедино составные части. Общество, прежде всего, сумма этих связей и отношений. Специфика кочевого общества заключается в доминировании реальных, духовных связей, выраженных в терминах и отношениях родства. Родство составляет реальную основу со- существования людей и является основной социальной ценностью, поэтому его принципы существенно влияют на все линии связей /территориальную, хозяйственную, политическую и т.д./. Человеческая жизнь определяется многообразием деятельности и движения, одновременно через эти формальные каналы проходят социальные связи. В принципе, в этносоциальной системе кроме многочисленных форм, основанных на определенной деятельности и движении людей, есть и общение 196 на более высоком, ценностном уровне. Последняя форма связи является наиболее основательной, поскольку является фундаментальной, на ней основывается самосознание общества как самостоятельного этноса, государства и нации. Таким образом, понятие «этносоциальное» в применении к изучению общества имеет природу общего и целого. Оно существует вне человека и вне определенных социальных групп, но функционирует через действия и отношения отдельных людей и групп. Оно внешне выражается в территориальной общности, хозяйственно- культурных традициях, административно-политическом строе и институтах. Их контуры зависят, в конечном счете, от самосознания, от духовных ценностей этноса. Этносоциальная структура — как понятийно-категориальный аппарат позволяет видеть общество как целый, единый, живой организм.