Определение территориальных границ кочевого социума и его отношение к земле и вообще изучение территориальных отношений являются одними из сложных вопросов кочевни-коведения. Сложность ситуации усугубляется еще и тем, что существующий понятийный аппарат и научный инструментарий ограничены в своих операционных, эвристических и познавательных возможностях. В силу различных обстоятельств историческое описание и осмысление прошлого Великой степи проводились в соответствии с европейским видением истории. Исторические школы под идеологическим влиянием христианской модели мира, или под давлением марксистской методологии, или же следуя эволюционистской идее прогресса навязывали всемирной истории свои европоцентристские ценности и категории. Те понятия, которые сформировались на европейском материале, постепенно перешли к другим регионам, в частности к кочевникам, представляющим изначально другой тип культуры. 197 В данном контексте важнейшим вопросом историко-этно-логической науки является вопрос об отношении кочевников к чемле. Земля, как субстанциональная основа жизнедеятельности человеческого сообщества, определяет основные контуры социальной и этнической организации, служит жизнеобеспечивающей основой. В данной связи важный методологический аспект данной проблемы заключается в выяснении соответствия таких широко употребляемых понятий как собственность, владение с истинным отношением кочевников к земле. Научная определенность в данном вопросе необходима для исследователей кочевого общества, как методологическая парадигма. С другой стороны, вопрос о земле является чрезвычайно актуальным в свете сегодняшних реформ. Трансформа-i шя общества в угоду форсирования социально-экономическо-[ о развития и благих перспектив должна вестись с учетом традиционных ценностей и менталитета казахского народа. В тре- тьих, изучение территориальной организации казахов позволит лучше понять структуру социума и систему управления в прошлом, где ролевые функции отдельных регионов, территориальных сегментов совершенно не исследованы. Выяснение отношения кочевника к земле позволит смоделировать многочисленные детали общественно-культурной системы, определить закономерности ее функционирования. Существование у кочевников права собственности на землю давно стало однозначно аксиоматичным в исторической науке. Земля неизменно рассматривается, как объект собственности, дискуссии идут только по поводу выяснения механизма ее реализации. Не говоря об ортодоксально марксистских трудах, даже в самых современных исследованиях территория рассматривается в плане реализации отношении собственности. Обратимся к некоторым из них. «… земля, являясь одним из основных средств производства в кочевой среде, также вовлекалась в отношении фактической собственности… на первом уровне функции собственника осуществляли в зимний период года — минимальная об- 198 щина, а в течение всего года — ассоциативная группа, то на последнем — класс богатых собственников, которые фактически образовали класс земельных собственников», — пишет Н.Маса-нов. Автор убежден о существовании не только монопольной собственности, но и частносемейной: «… мы вправе заключить, что в рамках общинной собственности в зимний период года сосуществовала фактически частносемейная собственность на пастбищные угодья» /175. — С. 175/. Вообще, для Н. Масанова характерно эклектическое понимание природы кочевого социума. Поверхностность позиции автора просматриваются в тех разделах книги, где автор строит свои концепты на основе готовых теоретических выкладок африканистики. Принципиальную оценку различным дискуссиям на эту тему, а также критику выводов Н.Масанова дал Н.Алимбай. Последний считает, что ошибки Н.Масанова вытекают из того, что им «некорректно отождествляются совершенно разнопорядковые категории «собственность», «владение» и «пользование». Н.Алимбай из различных таксонов этносоциальной организации казахов особо выделяет агнатную экзогамную группу как основного субъекта собственности. По его мнению, «семи-поколенная социальная структура… функционирует как общинная организация». Далее следует, что именно такая группа родственников является основным носителем понятия собственности в кочевом обществе казахов:«… основным и единственным субъектом собственности на территорию в условиях коче- вого типа отношений естественной общности выступает община». Однако, на наш взгляд, вышеприведенный вывод сделан несколько поспешно и не учитывает ряд аспектов проблемы. Безусловно, для кочевника не чужды владение землей и они не лишены привязанности к территории, которые на первый взгляд и выглядят как реализация отношения собственности. Отношение кочевников к земле довольно сложный процесс, раскрывающийся только при внимательном анализе социокультурных особенностей этноса. 199 На наш взгляд, невозможно вести речь вообще о собственности на землю у кочевников. Она объясняется очень просто -отношением кочевников к земле как к основополагающей субстанции — «к,удайдъщжер1». Все что произрастает на ней, счи- тается даром божьим «К^удайдыцбергенризыгы». По отношению к ней человеческая жизнь на земле быстротечна: «дуние жалнгн», «адом крнак?>. Мы мимолетные гости на этой земле: Дуние ойлап турсам шолак,екен, Адамдар 6ip-6ipine к,онак,екен. Отношение же к земле созерцательное, свободное от собственнических начал: Салп-салпыншаканау ум взен, Салуалыменщ ордам крнтн жер, Жабсиылы жас тайлак;, Жардай атан болюн жер, Жатып Калган 6ip токты Жайылып мыцкрй болтн жер . В то же время выше сказанное не означает отсутствия вообще понятия собственности у кочевников. В этом же толгау Казтуган-жырау четко звучит мысль о том, что орда — его собственность. «Менщордам», -говорит жырау, т.е. моя орда, дом, где вырос, дом, который стоит на земле — это его собственность. Отношение к земле, таким образом, опосредовано через жилье. Земля то начало, к которому, в конце концов, возвращается человек: Сайрап к/ал кьгзыл тш1м ел-журтыщ, К,утъттн еш ак^ын жок.к>ара жерден. Наибольшее выражение своеобразных отношений «человек-земля» мы обнаруживаем в таких понятиях как «Kip жуып, ктдгк кескен жер», «кулын-тайдай ойнатн жер» и т.д. В первом из них выступает связывающим моментом факт рождения 200 человека на этой земле, во втором — привязанность. Первое выражение очень сильное, восходит к такому мощному понятию как «ата-крныс» — земля предков. Стержневым в реализации своеобразных отношений в цепи «земля-человек» является факт обитания на этой земле предков и родителей «Окем куйеу болюн жер, анам келт болюн жер». Отношение родства является тем базовым понятием, на котором формируется отношение к земле: Алацдаалац, алацжурт, А шла ордам крнтн журт, Атамыз б1здт буСуйтш Куйеу болып барюн журт, Анамыз бгздщБозту/ан Келтшек болып тускен журт. Картдай мынау Казтуюн батыр ту юн журт, KindiziMdi кескен журт, Kip-хоцымды жуюн журт… Территориальная организация возникает, таким образом, из факта временного владения землей и формируется на основе исторической идентификации человека с владениями предков, т.е. по линиям существующих родственных связей. Конкрети- зируется эта связь через родовые отношения и потестарно-по-литическую организацию. Кочевник — член определенного родового коллектива, его собственные интересы опосредованы через родовые связи. Родовые коллективы имеют склонность во все времена интегрироваться в значительные потестарные группы и политические общности. Выделить из этой цепочки определенное звено как субъект собственности чрезвычайно сложно. В казахском языке это сложное сплетение различных территориальных уз выражается понятием «журт». Это понятие регулирует отношение людей данной семьи, ата баласы, рода и этноса по горизонтали. Оно обеспечивает синхронность в действиях этноса, обеспечивает плотную информационную 201 связь между различными компонентами этноса. «Журт» отдельных семей автоматически входят в журты патронимии, они, в свою очередь, в журты родов и т.д. В фольклоре встречаются такие выражения как «журтта калып к^ойды», «ев журтына крнды» об отдельном человеке, об отдельном ауле, роде и т.д. В синхронном плане каждый кочевник вне зависимости от родовой принадлежности несет определенные обязательства перед соседями. Одним из обязательных институтов взаимопомощи считается «журтшылык?> — обычай заставляющий по- могать соседу, нуждающемуся в чем-либо. «Журт» соподчинен опять же системе родства как бы по оси координат. Понятие родства, как известно, выражается через «ел». Оно агнат-но, построено по вертикали и обеспечивает связь между поколениями, имеющими одного предка. В оси координат диахрон-ность обеспечивается понятияем «ел», синхронная связь основывается на понятии «журт». Взаимопересечение вертикали и горизонтали в результате дает нацию, что выражается словосочетанием «ел-журт». Это можно проиллюстрировать на примере предания повествующего о становлении государства в эпоху Алаша-хана: «Бул Алаша ханнан бурын кэзак, ел болып, журт болып кезге кершш, ауызга шшген емес. Эр журткд к,оцсы болып журген», «ак, найзаньщ ушымен, ак, бшектщ куппмен ел болуды, журт болуды ойландар… Кундердщ кушнде осы бала хан болады, сендер кдраша боласындар». Эти сведения об институализации понятия «ел-журт» из рукописи Машхур-Жусупа Копеева подтверждается также материалами шежире Курбангали Халида: «Ce6e6i Алынша хан заманында, хальщ муншальщ вспей, аз кезде татар, мащул айрылмай, 6epi «Алынша ханнъщел1, Алынша ханныцжурты» атанып, бул сев осы кезге дейт умытылмай «алты сан алаш» деп айтылады» /247. — С.57/. В фольклорных текстах «журт» встречается в модификациях «ата журт», «она журт». Например: «Хан К1ызынантуюн улдьщулкеш Улыжуз, содан Орта ж уз, ецсощысыШшгжузатанып, жалпы щзактыцтубг осы 202 Ацшы-тургк, кьгз Балхтан болюн. КазактыцанажуртыЖи-дел1 Байсын дегеш осыдан алынтн. Буя леер Балхк/а жакьгн, взен-суы мол, жер1 калъщнулы edi». Жидели-Байсын — земля обетованная в казахских исторических преданиях, локализируется в юго-восточных районах Бухарского оазиса. В ней обитают племена, предки которых, как они считают, пришли из страны Арка или Арка-юрт. Б.Х.Кармышева опубликовала интересные этнографические материалы проливающие свет на некоторые вопросы. «Мне неоднократно приходилось слышать от узбеков-конгратов, -пишет Б.Х.Кармышева, — что их предки пришли из Арка-юрта /для разъяснения обычно добавляли, что из Казахстана/… переселение конгратов из казахских степей в Мавереннахр рассматривается узбеками- конгратами как возвращение на родину, в Джийдали-Байсун». Те же предаставления были характерны для племен лакай, юз, марка и т.д., сохранивших «в своем типе, говоре и культуре черты, роднящие их с казахами». При интерпретации подобных фактов Б.Х.Кармышева связывает их с расселением большого числа казахов в Мавераннах-ре после разгрома 1723 г. /125. — С.218-223/. На наш взгляд, и в данном вопросе необходима большая осторожность. Нельзя ни в коем случае забывать, что казахское шежире территорию Мавераннахра, или древнего Турана. И, в частности, южные районы Узбекистана и Таджикистана /Жидеш Байсын/ отождествляет с «она журт». Такая ценностная ориентация имеет гораздо более древние корни. Обратимся к описанию Жидеяи-Байсьш, содержащемся в шежире Маш-хур Жусупа: «Жиделг — ввен аты, Байсын — may аты. Тау бол-юнда — томоша may. Ел кай жертде, мал кай жертде жургенщ жан 6umeudi. Ел журтынъщкеб1 казак, байсын к,оцырат ата-нады. ШэЬерлары Бальщ-Бадакшан, К,ундыз-Талкан атаншн жерлер1 болиды. К,ырп>13-Лакайдъщ Лакайы К,ундыз Талкан-да. Елт аксакалдар 6wieudi». /143. — С.45/. Этот чрезвычайно насыщенный отрывок из шежире говорит, прежде всего, о том, что в казахской памяти «она журт» запечатлелась очень от- 203 четливо, эта территория воспринималась как часть территории нации. Обратите внимание на выражение: «елжуртыныцквб1 казак>>. Таким образом, существующее в казахском историческом фольклоре понятие «она журт» нами отождествляется с территорией Мавераннахра. «Ана жррт» /Жидел! Байсын/ с начала XVIII в., когда судьба кочевничества Евразии решалась в степных районах, когда центр борьбы за независимость казахов перемещается в Сарыарку, постепенно превращается в былинную страну. Несмотря на что, в XVIII в. многие казахские племена в той иной форме были связаны с югом, Жидели Байсын постепенно превратилась в сказку и стала «землей обетованной». Основные события XVIII и XIX вв. совершались на территории «ото журт» или «ата крныс» т.е., на территории северных степей. Для более четкого осознания роли этой территории снова обратимся к историческому фольклору: Ата крныс Аркадан Басында казак,аутнда, Куздг кунг1 несердей, Квздщжасы жаутнда, Актабан болып шубырып, Асып ас кар may дан да, Алка квпд1 айналып, Ак,кайыцды саутнда, Арысын белден омырып, Калмак,тартып барды алды. В данном толгау речь идет о событиях середины XVII в., когда союзу дурбэн-ойрат /торгауыт, хошауыт, дэрбэт/ удалось вытеснить казахские племена со степной территории Казахстана и захватить стратегические высоты в Северо-Централь-ном Казахстане, а также в Жетысу. В толгауах Бухар-жырау эта трагическая эпоха названа как «бастапкы актабан», т.е. начальный /первый/ актабан. 204 Возврашение же в «ата журт» Дулат Бабатайулы описывает следующим образом: Ата к,оныс Аркадан Кщшакупъщтаймай ipzeci, Ceni Kemin к/азахупъщ Kfuimn кезде cipKeci, Эбглмвнсур хан болды: Хан болмады крзакка -Атрып аткцн тацбонды. Следует отметить чрезвычайно эмоциональную загруженность понятия «Арка» для кочевника-казаха, определяющего его бытье, его место во времени и пространстве, его точку опоры в бренном мире: Оцы — кун, солы — аи болды, Kflpa суы май болды. Беактен бел1 шыкпаюн Жасы ecin тецепЫ, Жеттп жеар кенелдг. Шалшъщсуы к ел болды, К,урамалар ел болды. Подведя итоги, следует подчеркнуть, что отношение кочевника к земле определяется прежде всего через родство. Через выяснение таксономических рядов родства определяются конкретные территориальные границы журта отдельного хозяина, аула, рода и т.д. В конечном счете, все жизненное пространство этноса привязано к этому священному понятию. В обычной жизни предполагается, что каждый человек имеет трехсо-ставную территорию «ж1гштщуш журты бар». Это же актуально и на более высоких уровнях родства. Одновременно, это понятие оправдывает любое движение кочевника. Земля изначально рассматривается как вечное, неосязаемое и недосягаемое начало жизни. Земля взращивает все живое и поэтому она сакральна. В жесткой привязке «земля — человек» 205 последний играет несколько пассивную роль. Вместе с тем это отношение облагорожено многими эмоциональными связями, в основе которых, безусловно, лежит как привязанность, так и отношение к земле, как к оставшемуся наследству от предков.